Я хотел бы сказать сразу — все, что вы прочтете здесь дальше, не имеет ничего общего с тем, что вам говорили родители, любовники и газета «Комсомольская правда» в 1962 году.
Мне, конечно, хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя комфортно, как младенцы, описавшиеся в хаггис. Но не получится.
Все, что я пишу в этом блоге, — из моей жизни, а не из вашей.
Сейчас подумал про 16 лет и понял, что все-таки кое-что я помню. Помню, что меня даже в молодости корежило, когда про 35-летнюю женщину говорили «ей уже поздно». Помню, как было обидно, что мои ровесники в 40 лет уже выглядели стариками и чувствовали себя так же. И не только потому, что так себя чувствовали и вели их родители, но и потому, что вся окружающая культура — это культура, поклоняющаяся молодости и красоте. Списывающая со счетов все, что не подходит по возрасту к участию в «Доме-2».Мне в октябре будет 53, и большую часть жизни я чувствовал себя так: «Вот вчера мне было 16, а дальше я не помню». Считается, что кризис среднего возраста у мужчины начинается в среднем возрасте. Полный бред. Кризис среднего возраста начинается у мужчины в 25 лет и уже никогда больше его не отпускает. Но кто сказал, что кризис — это плохо? Любая система, если она жизнеспособна, из кризиса выходит обновленной, лучше приспособленной, избавившись от непрофильных активов и от малофункциональных звеньев.
Хотя началось это, конечно, раньше, чем участники «Дома-2» даже зачинались. Культ молодости и физического совершенства — это от фашистской культуры (ну и коммунистической, конечно). И ничего дурного в нем не было бы, если б все остальные человеческие экземпляры не считались при этом людьми второго сорта. А где кто-то считается untermensch, там по-любому жди беды.
К пятидесяти годам я лично оказался безработным (до свидания, «Коммерсант»), с двумя детьми, внуком и женой, с которой прожил 35 лет.
Были, конечно, и другие вводные: шесть полостных операций (это когда ошибки одних врачей исправляют другие), отсутствие передней стенки живота, перешитый и перекрытый кишечник плюс отсутствие нескольких дисков в позвоночнике. По всем приметам — да, это инвалидность, причем 2-й нерабочей группы. Я однажды даже прошел освидетельствование и даже стал пенсионером — получал целых 900 рублей. После официальной зарплаты 4000 долларов. Но оказалось, что надо каждый год доказывать, что у тебя нет половины организма (да, безрукие-безногие тоже доказывают), и мне было некогда уже — надо было зарабатывать. Так что с инвалидностью не сложилось. Больше я эти 900 рублей не видел и, надеюсь, не увижу никогда. А жить можно и без желчного пузыря. Только процесс алкоголизации происходит немного по-другому.
Прекрасная психологическая концепция, разработанная, как и все остальное, на Западе, гласила: вот теперь как раз то время, когда нужно разработать агенду «совместного старения». Я не очень понял, что это такое — наверное, отказ от группового секса по субботам, курения травы каждый день, питья виски по пятницам и прыжков с телебашни? И хотя слово «старение» из уст моей подруги-психотерапевта мне совсем не понравилось, общая культурная обстановка шептала: «Вы старые, вы старые, вы старые». Вообще–то после этого хочется не то что агенду разрабатывать. Просто хочется — удавиться.
Но.
Но в прошлую субботу я пошел в магазин, купил себе iPad2 c ярким кавером — как раз к моим ботинкам Red Wing, поехал на пикник «Афиши», послушал второй раз в жизни Кортни Лав (в 95-м на стадионе «Лейкерс» на разогреве у Мэрилина Менсона она была отвратительна, сейчас чуть лучше), с удовольствием послушал новую ливерпульскую команду The Wombats, с удивлением проводил дочь друга на Земфиру — чего она забыла в этой пыльной девушке? В очередной раз почувствовал себя моложе молодых — это что надо иметь в голове, чтобы предпочесть Земфиру клевой и веселой The Wombats?
Хотел приписать, что в промежутке занимался в машине сексом со своей подругой, но у меня уже месяц так болит рука, выбитая на вейкборде, что это прозвучит уже немного слишком. Просто обычно это так и происходит — мало ли когда на человека обрушится страсть? Но доктор велел беречь руку и даже не рулить.
Совместное старение в 50? Как бы не так. А как — я расскажу вам дальше. В этом блоге.
Я напишу здесь о том, как я заново осмыслил свое общение с детьми, когда понял, что мне уже 50, а им всего-то немногим меньше — под 30.
Как я перестал видеть во внуке еще одного сына и стал видеть в нем классного внука. А тут еще двое подтянулись.
Как пошел разбираться с депрессией. И как психоанализ окончательно разрушил мою семью.
Как сделал первую татуировку.
Написал первую повесть.
Перестал пить ради выпивки, и все, что осталось, пью только по профессиональным резонам.
Как я понял, что помирать рано и есть еще масса несделанного и ненаписанного.
Как мы поспорили с внуком, кто круче — Леннон или Маккартни, — спустя 46 лет после выхода Hard Days Night.
Как я понял, что меня можно любить просто так, а не за то, что я убиваюсь целыми днями на работе.
Как я понял, что никогда больше не позволю людям внушать мне чувство вины — в том числе и по поводу секса.
Как я понял, что ничего душераздирающего, чего обычно хочется людям, испуганным приближающимся концом, мне уже не надо, потому что все, что надо, я получил до 50, а теперь нужно всего-навсего обрести гармонию с собой.
